Судьба страны решается в Ново-Огареве
События и публикации 14 ноября 1991 года
комментирует обозреватель Олег Мороз*
Договорились о «конфедеративном государстве»
14 ноября 1991 года в Ново-Огареве на Госсовете начался решающий раунд обсуждения Союзного договора, нового его варианта. Участвовали семь республик − Россия, Белоруссия, Казахстан, Азербайджан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения… Позже приехал узбекский президент Ислам Каримов. Не было Армении, Грузии, Молдавии. И, естественно, − балтийских республик. Однако самым чувствительным было отсутствие Украины. Кравчук заранее предупредил Горбачева, что не станет участвовать в «ново-огаревском» процессе, поскольку республика готовится к «более важному событию» − референдуму.
Председательствовал, как всегда, Горбачев.
Вот как описывает это заседание присутствовавший на нем сотрудник аппарата Горбачева Юрий Батурин:
«В этот день заседание Госсовета началось позже, чем обычно, в 12 часов дня. Расселись, поприветствовали друг друга, перебросились короткими репликами. На обсуждение порядка работы ушло минимум времени. Было решено идти прямо по тексту. Первый вопрос, давным-давно пройденный, но снова оказавшийся в центре внимания, − о названии будущего Союза. Может быть, Союз Суверенных Республик?
− Скажут, по пути потеряли одно «С», − под общий смех пошутил Ельцин.
− ССГос нельзя? − спросил Назарбаев. − Чтобы одинокого «Г» не было.
− ССГ так ССГ, − для Горбачева название − дело вторичное; речь о государственности. − Надо решить главный вопрос: будем создавать государство союзное или нет?
− У меня складывается впечатление, что люди все равно без нас придут к этому. − Назарбаев формулировал и ставил вопросы кратко и точно. − А у нас есть такая воля?
− Союз создать есть воля, − твердо сказал Ельцин.
− Тогда второй вопрос: какой союз? − подошел к самой сути Назарбаев.
− А твоя точка зрения? − быстро спросил Горбачев…
− О федерации теперь говорить, думаю, очень сложно, − Назарбаев произнес это явно с сожалением. − Может быть, конфедерация? Если пойдем на конфедерацию, успокоимся... Я за конфедерацию.
− Я категорически настаиваю, − высказывает свою позицию Горбачев. − Если мы не создадим Союзное государство, я вам прогнозирую беду...
− Союз государств! − дает принципиально иной ответ Ельцин».
Это ключевой момент. «Союз государств» для Горбачева неприемлем. Предложение Ельцина вызывает у союзного президента бурную реакцию.
Батурин:
« − Если нет государства, я в этом процессе не участвую. Я могу прямо сейчас вас покинуть. А вы тут работайте, − Горбачев встает и начинает собирать бумаги.
− Это называется эмоции, − Ельцин вспомнил и почти повторил сказанную когда-то про него фразу Горбачева.
− Нет, нет и нет! − Горбачев не играл. Он действительно был на грани срыва. − Я уже заявил, если не будет государства, я считаю свою миссию исчерпанной.
− Михаил Сергеевич, вы всегда были сторонником решения вопросов не в ультимативной форме, − попытался смягчить ситуацию Шушкевич.
− Безусловно, − механически произнес Горбачев.
− Мне кажется, вы должны продолжать... − но договорить свою мысль Шушкевич не успел, его перебил Горбачев.
− Ну что вы, ей-богу! Я не могу взять ответственность за богадельню, которая не сможет управлять ситуацией, − Михаил Сергеевич вложил бумаги в папку, вжикнул молнией и объявил перерыв.
Полтора часа Ельцин, Назарбаев и еще несколько членов Госсовета совещались в небольшой комнате на первом этаже, время от времени посылая Горбачеву через его помощников формулировки, представляющиеся им более-менее приемлемыми. Горбачев удалился в другую комнату и, казалось, отдыхал. На самом деле он напряженно думал, думал о цене компромисса. Как же быстро несется время в такие минуты. Необходимо принять решение, которое сильно отразится на судьбе страны. Горбачев определил для себя предел уступки: от федеративного государства − к конфедерации. Перерыв закончился.
− Ну вот, нашли компромисс, − Горбачев продолжил заседание. − Этой формулой вы учитываете настырность президента СССР, а президент СССР учитывает вашу настырность...
− Конфедеративное демократическое государство, осуществляющее власть... − по бумажке начал зачитывать Ельцин согласованную в комнате формулу.
− Согласен, − вздохнул Горбачев и замолчал. Да и что тут было говорить».
После первого дня работы все участники встречи появились перед журналистами и вроде бы все в унисон их заверили, что все идет хорошо и новый Союзный договор будет парафирован, то есть подписан предварительно (окончательная «подпись» − за республиканскими парламентами).
В действительности дело обстояло не так уж хорошо, хотя к какому-то согласию вроде бы и пришли. Даже говорить в камеру, что договор будет парафирован, «засвечиваться», на весь мир декларировать свою позицию никому, кроме Горбачева, видимо, не хотелось. Анатолий Черняев, в ту пору помощник Горбачева, так вспоминает об этой ситуации:
«Никто не захотел участвовать в пресс-конференции − вы, мол, Михаил Сергеевич, и скажите все, о чем договорились. Нет уж, возражал Горбачев, давайте вместе, если действительно договорились... Пошли все к выходу, но − никакой уверенности, что они завернут к толпе журналистов. Однако Андрей (Андрей Грачев, пресс-секретарь Горбачева − О.М.) выстроил журналистскую бригаду так, что увильнуть было некуда. Удалось «раствориться» только одному − Муталибову. Остальные вынуждены были сказать, что «Союз будет».
Тем не менее, в прессе заседание было оценено как вполне успешное, слова о хороших перспективах договора в основном были приняты на веру. Даже и спустя несколько дней «информированные источники» утверждали, что договор вот-вот будет парафирован. Называлась даже дата − 25 ноября.
Все это, конечно, уже напоминало какую-то детскую игру. Никто, кроме Горбачева, не хочет Союза. Хотя никто как бы и не решается прямо заявить об этом. Страшновато все-таки так сразу, резко обрубить концы. Идет перетягивание каната: конфедерация государств – нет, конфедеративное государство. Конфедерация государств – это все-таки что-то еще не совсем распавшееся, еще сохраняющее какое-то подобие единства… На самом деле из истории известно, что все попытки создания конфедераций, – а их было не так уж много, – заканчивались провалом. Конфедерации либо быстро распадаются, либо, реже, превращаются в федерацию. Но в данном случае возвращаться в федерацию, в Союз, уже никто не захочет… Стало быть, конфедерация государств все-таки – распад. Это-то и не устраивает Горбачева.
…Договоренность о преобразовании СССР в конфедеративное государство, достигнутая в подмосковной резиденции Горбачева Ново-Огарево 14 ноября 1991 года, просуществует ровно одиннадцать дней.
Олег Мороз
Писатель, журналист. Член Союза писателей Москвы. Занимается политической публицистикой и документалистикой. С 1966-го по 2002 год работал в «Литературной газете». С 2002 года на творческой работе. Автор нескольких сотен газетных и журнальных публикаций, более полутора десятков книг. Среди последних – «Так кто же развалил Союз?», «Так кто же расстрелял парламент?», «1996: как Зюганов не стал президентом», «Почему он выбрал Путина?», «Ельцин. Лебедь. Хасавюрт», «Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина», «Неудавшийся «нацлидер».
