Волкогонов о коммунистах, демократах и российской интеллигенции
День за днем. События и публикации 23 ноября 1993 года комментирует обозреватель Олег Мороз*
Коммунисты всегда лгут
Приближаются выборы, первые выборы во вновь создаваемую Госдуму (они должны пройти 12 декабря, одновременно с референдумом по конституции). На
Ее можно взять, разрезать ножницами на куски и, не уставая, цитировать при каждом подходящем случае.
«Когда я слушаю на предвыборных телевизионных «тусовках» нынешнего лидера коммунистов, — пишет автор, — меня поражает, что они ничему не научились. Вновь идет искушение миллионов людей Ложью. Те же слова: социальная справедливость, ненасилие, духовность, недопущение буржуазной диктатуры, возрождение СССР… Можно продолжать этот привычный набор фраз, которым, не будем скрывать, до сих пор верит немало людей, в сознании которых крепко засели большевистские стереотипы».
Что ж, примерно такой же набор фраз мы и сегодня, спустя двадцать лет, слышим от Зюганова и Ко. Разве что о возрождении СССР теперь помалкивают: как ни старайся, не возродить его. Тем не менее, о гибели тоталитарной коммунистической империи, как и прежде, стенают.
Еще одно предвыборное требование коммунистов — прекращение разоружения. Волкогонов напоминает:
«К концу 1991 года на территории бывшего СССР оказалось более 63 тысяч танков. Это почти столько, сколько во всем остальном мире. Мы добились изобилия только в двух вещах: ракетах и собраниях сочинений Ленина… Неужели это ни о чем не говорит коммунистам?»
Сейчас снова начинают усиленно «клепать» ракеты и танки, начисто позабыв, что даже СССР, с несравненно более мощным ВПК, не выдержал соревнования в гонке вооружений с западными «потенциальными противниками» (сами же этих «противников» для себя создавали и создаем!), вынужден был поднять кверху лапки. Застрельщиком в этой возобновляемой гонке выступает выдающийся
Кто у нас пролетарий?
Идем дальше по списку программных коммунистических пунктов, упоминаемых Волкогоновым:
«Социальная справедливость». Почему же лидер коммунистов не скажет, что коммунисты превратили ее в уравниловку на фоне целой империи цековских, обкомовских санаториев, домов отдыха, пансионатов, больниц, спецраспределителей и множества других благ из «светлого будущего»? Это что же, для социальной справедливости мы за последние четверть века закупили хлеб на Западе почти на 10 тысяч тонн золота? А куда делись 80 млрд нефтедолларов? Не ждите ответа. Его не будет».
Сейчас нефтедолларов разворовывают и профукивают гораздо больше, чем при коммунистах. Но зачинателями этой «социальной справедливости» были, конечно, «верные ленинцы».
Читаем дальше известинскую статью:
«Ненасилие». Неужели руководители коммунистов думают, что люди забыли, что именно они за четверть века при Сталине репрессировали 21,5 млн. своих соотечественников. Да и после Политбюро создало два зловещих бюро: номер 1 (по зарубежному терроризму) и номер 2 (по внутрисоюзному терроризму). Миллионы сосланных народов… Неужели это все уже забыто и осталось за «кадром»? Лидер блока никогда не вспоминает об этом…»
Ну почему же не вспоминает? Вспоминает. Иногда. Но — оправдывает:
Волкогонов:
«Духовность». Суть ее та же — Ложь и Насилие. Насилие и Ложь… О какой «духовности» может идти речь, когда большевики уничтожили в России почти семьдесят тысяч храмов? Неужели это все забыто?»
Не только храмов. А сколько было убито (расстреляно, повешено, распято на церковных воротах, утоплено) священников, других служителей церкви, просто верующих людей. А теперь они крестят лоб, долдонят о том, что идея социализма идет, дескать, от Христа.
«Недопущение буржуазной диктатуры». Лидер коммунистов как будто и не знает, что на протяжении десятилетий в СССР существовала «диктатура пролетариата», особая изощренная форма социального расизма. Хотя если говорить точнее, — была диктатура партии и диктатура вождей: ограниченных, одномерных, плоских, как сама пресловутая диктатура… Никто сегодня не скажет, сколь велики жертвы этой диктатуры. В ГУЛАГе постоянно находилось не менее 4 миллионов человек. И после этого рассуждать о диктатуре…»
Да, словечки «пролетарий», «пролетариат», «диктатура пролетариата», «пролетарии всех стран, соединяйтесь» всегда удивляли. Всегда хотелось спросить: где он, этот пролетарий, который
Как закладывалась «мина страшной силы»
«Восстановление СССР», который, конечно-де, развалили демократы». Зюганов… не может не знать, что главные разрушители Союза — большевики, которые еще в 1920 году стали ликвидировать наиболее прогрессивную форму государственного устройства — губернии и создавать вместо них национальные образования. Ленин не раз лично «прирезал» от РСФСР десятки уездов к той или иной вновь создающейся республике… Закладывалась мина страшной силы».
«Продолжать можно до бесконечности, — пишет автор. — Левые силы действуют так, как будто они не причастны ни к одному преступлению коммунистов».
Волкогонов предугадывает, что критику в адрес коммунистов могут обернуть и против него самого: он ведь сам почти всю свою «сознательную жизнь» состоял в КПСС, да не просто состоял, был политработником, ряд лет — замом начальника Главного политического управления Советской армии и
«Чтобы отмести очередные личные упреки, — пишет генерал, — сразу же скажу: я долго, очень долго был членом этой партии. Но, может быть, это был единственный мой достойный поступок — открыто порвать с организацией, которая принесла все главные беды России в ХХ веке. Я прямо об этом заявил на последнем партийном съезде, сказав, что КПСС обречена и умрет, после чего меня согнали с трибуны; заявил об этом на совещании руководящего состава Министерства обороны; отстаивал свою точку зрения на ущербность партии и на заседании Главной редакционной комиссии, обсуждавшей подготовленный первый том о минувшей войне под моим руководством. Кончилось тем, что маршалы и секретари ЦК меня еще раз сняли прямо на заседании. Об этом говорю лишь для того, чтобы подчеркнуть: отказ от старых убеждений я никогда не камуфлировал. Это был в высшей степени сознательный шаг».
Как полагает Волкогонов, у коммунистов есть единственный шанс на спасение: встать на платформу
Такая опасность и сегодня отчетливо просматривается. Хотя вряд ли среди ее катализаторов КПРФ тут на
«Россия, ты сдурела!»
В своей статье Дмитрий Волкогонов критикует не только коммунистов, но и демократов. Разумеется, это критика совсем другого рода. Демократам достается — за раскол и разброд в их рядах:
«Опять напомнила о себе старая беда российских либералов: пока они в оппозиции — они дружны, как только возникает шанс взятия и закрепления реальной власти, начинается личный «дележ»…»
«Особую горечь» вызывает у автора поведение Явлинского: «Григорий Алексеевич долго был моим экономическим кумиром, и вдруг — такая непонятная метаморфоза; видимо, запах власти пьянит». «Непонятная метаморфоза» — это дрейф Явлинского из демократического лагеря в сторону так называемых «центристов» (в чем заключается «центризм» этих «центристов», никто толком не знает). Что ж, репутация Явлинского как главного раскольника в демократическом лагере с тех пор лишь укрепилась.
Автор проводит аналогию между сложившейся политической ситуацией и той, какая была между Февральской революцией и Октябрьским переворотом:
«Если в семнадцатом году главным вопросом, по которому Керенский пытался бороться с большевиками, был вопрос о войне и мире, то теперь в эпицентр противоборства выходят реформы».
От Волкогонова достается не только раскольникам непосредственно в лагере
«Выбор России — единственный блок, у которого есть серьезная экономическая и социальная программа. Но база, после раскола демократических сил, довольно узка. Даже кое-кто из активной части интеллигенции больше занят сегодня моральным стенаниями, пребывая в интеллектуальном смятении, нежели пытается усилить позиции блока».
«Демократия переживает свою очередную драму. Она не должна перерасти в трагедию. Каждый век имеет свое средневековье. Мы свое пережили, и возвращаться туда было бы самоубийством… У демократического крыла есть шанс: нужно переступить гордыню, объединиться и добиться парламентского большинства».
Увы, объединиться демократам так и не удалось. Хотя «Выбор России» в результате выборов сумел сформировать в Госдуме наибольшую по численности фракцию, в целом в нижней палате парламента образовалось
Олег Мороз
