Ни пяди чужой земли!
События и публикации 7 августа 1992 года
комментирует обозреватель Игорь Корольков*
Вчера и сегодня двадцать лет назад «Известия» опубликовали статьи, связанные между собой международной темой. Начну с 6 августа, публикации Виктора Шейниса, народного депутата РФ, члена Комитета по международным делам и внешнеэкономическим связям Верховного Совета Российской Федерации. Статья называется «Испытание Курилами». Написана она осторожным дипломатическим языком. Это и понятно: тема-то какая!
С чего вдруг депутат обратился к ней? В сентябре предстоял визит в Японию президента Ельцина, а японцы никогда не упускали случая поднять больной, как застаревший радикулит, вопрос на высшем уровне. Понятно, что Ельцина ждал непростой разговор с соседями, которые хотели жить с нами в мире и согласии, но все же желали вернуть часть огорода, который мы у них оттяпали во время очередной свары – острова Шикотан, Итуруп, Кунашир и гряду скал Хабомаи.
Отправляясь в страну Восходящего Солнца, президенту России, олицетворявшему новое мышление, было бы нелишне иметь на руках не только историческую справку с изложением проблемы, но и заручиться мнением законодательного органа. Мнением, основанном на глубоком знании предмета, на оценках экспертов, на понимании природы взаимоотношений двух народов и, что самое важное, на стратегическом видении перспектив развития этих отношений. Это должно было бы быть мнение, которое дало бы президенту люфт для маневра в дипломатическом проливе – узком и тесном. Именно предстоящий визит президента в Японию и подвиг депутатов Верховного Совета провести парламентские слушания на больную тему. Но слушаниями это вряд ли можно назвать. Скорее, это был митинг, главный лозунг которого можно сформулировать так: «Ни пяди родной земли не отдадим врагу!»
«Возобладала… ориентация, – писал Шейнис, – связать действия российской дипломатии узкими рамками подхода, который был заявлен в печати до всяких слушаний, заведомо неприемлем для японского партнера и рассчитан исключительно на «внутреннее употребление». Впрочем, некоторым парламентариям и этот подход показался недостаточно жестким, поскольку все ответы им были ясны до любых вопросов и пришли они лишь для того, чтобы обозначить противостояние предполагаемым шагам правительства. Слушания остались лишь эпизодом разгорающейся политической борьбы».
Острова, о которых идет речь, – не тамбовские или рязанские земли, на которых выросли наши предки. Вместе с другими дальневосточными территориями Россия прибирала их к своим рукам путем простым и незатейливым – с помощью грубой силы. Впрочем, точно так расширяли свои владения и другие державы, в том числе и Япония. Так было принято. Таков был уровень политической культуры наций и их лидеров.
В 1855 году Россия и Япония подписали Симодский трактат.
«Впредь границу между Японским государством и Россией, говорится в нем, – установить между островом Итуруп и островом Уруп. Весь остров Итуруп принадлежит Японии, весь остров Уруп и Курильские острова к северу от него принадлежат России. Что касается острова Карафуто (Сахалин), то границей между Японией и Россией он не разделен по-прежнему».
Полномочный представитель российской стороны на переговорах адмирал Путятин при подписании трактата заявил:
«В целях предотвращения будущих споров, в результате тщательного изучения, было подтверждено, что остров Итуруп является японской территорией».
Потом был Петербургский трактат, согласно которому все Курильские острова переходили Японии в обмен на признание Сахалина русским. Этот трактат подписало правительство Александра второго. В одном из комментариев его автор, судя по всему, человек, неплохо владеющий историческим материалом, высокомерно и снисходительно оценивает действия императора. Дескать, не разглядел стратегического значения Курил, был недальновиден и наивен: полагал, что «…впредь будет установлен вечный мир и дружба между Россией и Японской империей». А дружбы-то и не получилось! Кроме того, напоминает автор комментария, именно при Александре втором Россия потеряла Аляску. Это он об императоре, вошедшем в историю как крупнейший реформатор. Об императоре, собравшем вокруг себя блестящие умы, и преобразившим заскорузлую Россию. То, что он принял решение избавиться от Аляски, нужно ставить ему не в минус, как делает автор комментария, а в плюс! Россия не могла переварить этот кусок.
Понимаю огорчение российских патриотов: это же сколько ракет можно было бы разместить под боком у Канады и США! А аэродромы! А танковые дивизии! А десант! А военно-морские базы! Как легко можно было бы управлять миром!
Но многовековой опыт показывает: обладание большой территорией еще не гарантирует счастливой жизни. У нас, вон, почти одна шестая часть суши, а мы все еще не знаем, как ею толком распорядиться. В сотне километрах от столицы – нищета. И наши люди почему-то мечтают жить в крохотной, почти не видимой на карте, Бельгии или, скажем, в Монако.
Одна из причин, почему наши так называемые патриоты готовы стоять насмерть, но не отдать японцам их скалистые острова, в том, что острова эти, по их утверждению, являются стратегически важными с военной точки зрения.
В свое время Россия, желая укрепить свои стратегические позиции на Дальнем Востоке, захватила Порт-Артур. Без всякого внешнего повода, просто потому, что подвернулся удобный случай. Когда на заседании российского кабинета обсуждался вопрос захвата, премьер-министр Витте решительно протестовал против этого. Очень важны аргументы, которые он при этом приводил.
«Мера эта является опасною… Занятие Порт-Артура или Да-лянь-вана несомненно возбудит Китай и из страны крайне к нам расположенной и дружественной сделает страну нас ненавидящую, вследствие нашего коварства».
К мнению мудрого Витте не прислушались. В результате действий России, «возмутительных и в высшей степени коварных», в Китае возник кризис, и императорская власть, с которой у нас был заключен договор о военной помощи, была свергнута. А осознание японцами того, что Россия фактически отняла у нее весь Ляодунский полуостров (на котором расположен Порт-Артур), привело к новой волне милитаризации Японии, направленной на этот раз исключительно против России.
Результат – война, осада Порт-Артура, гибель сотен тысяч людей, тяжелое поражение. Россия вынуждена была уступить Японии южную часть Сахалина, свои арендные права на Ляодунский полуостров и на Южно-Маньчжурскую железную дорогу.
В 50-х годах прошлого века Хрущев отказался от Порт-Артура и порта Дальнего, куда СССР вернулся после Второй мировой войны. Что изменилось? Мы обеднели? Нашим кораблям негде стало парковаться? Отсутствие военных баз на китайской территории мешает нам торговать с Дальним Востоком?
Финляндия никогда не собиралась нападать на Советский Союз. Но нам не нравилось, что граница Финляндии проходила недалеко от Ленинграда. Финнов мы мерили своей собственной психологией: ну, не может такого быть, чтобы у нее не появился соблазн захватить наш город на Неве! И мы устроили заварушку. Поубивав немножко своих и чужих, отняли часть финской территории, прирастив ее к Ленинградской области. Заодно отхватили у побежденного и полуостров Ханко (Гангут) и напичкали его войсками. Что нам принесло владение этим стратегически выгодным полуостровом? Мы окрепли экономически? Обезопасили свои границы, обеспечив мир себе и соседям на многие лета?
Когда началась Вторая мировая, финны выкинули нас с Ханко. Они потому и прильнули к фашистской Германии, что большим злом считали советского соседа.
Это великая иллюзия, что обладание военными базами на чужих территориях укрепляет могущество государства. Если оно и приносит успех, то только временный. И только если в таком размещении заинтересована другая сторона. В противном же случае стратегически это приносит одни потери.
«Ни пяди земли!» – красивый лозунг. Он был оправдан, когда фашисты шагали по Подмосковью. Но когда его применили в 1969-м на острове Даманский, он сыграл роль всего лишь ширмы, которой пытались прикрыть бездарность руководства страны. Крохотный остров, находившийся на стороне Китая, на котором китайские крестьяне испокон веков заготавливали сено, мы, вместо того, чтобы отдать его, вцепились в него зубами. Положили 58 своих бойцов и несколько сот китайцев. В конце концов, остров отдали. Что мы потеряли, кроме жизней своих сыновей?
Дело совсем не в «стратегически важных островах и полуостровах». Дело в мышлении. Чего мы хотим? Чтобы нас боялись и ненавидели?
7 августа «Известия» опубликовали интересную заметку своего журналиста-международника Константина Эгерта «Россия в роли «евразийского жандарма»? Коллега знакомит читателей с «Рекомендациями (по итогам закрытых слушаний министра иностранных дел России А.В. Козырева на Комитете по международным делам о внешнеполитической концепции МИД РФ 30 июня 1992 года)». Автор рекомендаций – председатель Комитета Верховного Совета России по международным делам и внешнеэкономическим связям Евгений Амбарцумов. Почитаем.
«Как международно признанный правопреемник СССР, РФ должна исходить в своей внешней политике из доктрины, объявляющей все геополитическое пространство бывшего Союза сферой своих жизненных интересов (по типу «доктрины Монро» США в Латинской Америке) и добиваться от мирового сообщества понимания и признания своих особых интересов в этом пространстве. Россия также должна добиваться от международного сообщества роли политического и военного гаранта стабильности на всем бывшем пространстве СССР».
«Доктрине Монро» – 169 лет, заметил журналист. Она была направлена против вмешательства европейских монархий Священного союза, прежде всего, Великобритании, в дела государств Западного полушария. За время своего существования она претерпела существенные изменения. Сегодня лидирующая роль Соединенных Штатов на Американском континенте определяется, прежде всего, естественными причинами социально-экономического характера, а не «большой дубиной» эпохи Теодора Рузвельта. К такому положению вещей, видимо, следовало бы стремиться и России, пишет Эгерт. Но Амбарцумов завет нас назад, к дипломатии рубежа веков. Российская «доктрина Монро», замечает автор, несостоятельна потому, что навязать ее бывшим республикам СССР можно лишь ценой войн.
Именно такая психология большей части российского общества не позволяет сегодня решить проблему Курильских островов. К слову сказать, доставшихся Советскому Союзу не очень честным путем. СССР выторговал их у союзников: вступит в войну с Японией при условии, если получит в собственность означенные острова, Порт-Артур и порт Дальний. А надо заметить, что сама Япония, как бы ни относиться к ее политике того времени, пока шла Великая Отечественная война, ни разу не нарушила договор о нейтралитете. СССР же после победы денонсировал его и без предупреждения начал военные действия.
Время идет и мир меняется. Япония извлекла урок из своего печального прошлого. Место милитаристских амбиций заняли совершенно иные устремления. Миру предстала совершенно иная нация, явившая планете высочайший уровень интеллекта, организации, мужества и выносливости. Они могли бы многому научить и нас, своих северных соседей. Например, как сделать достойной и удобной жизнь на умирающих островах. Если бы мы тоже немножко изменились.
…Пытаюсь представить совершенно невероятную ситуацию: японцы обращаются к нам с предложением – заберите Хоккайдо, остров нам не нужен, нам трудно его содержать. Как бы мы поступили? Прикидываю так и эдак, а в итоге сам себе даю неутешительный ответ: взяли бы мы этот остров. Как пить дать взяли бы! Давились бы халявным пирогом, а все равно попытались бы запихнуть его в рот. И ни за что не сказали бы: «Ни пяди чужой земли!»
Игорь Корольков
Работал в «Комсомольской правде», «Известиях», «Российской газете» (1991 год), «Московских новостях». Специализировался на журналистских расследованиях. Лауреат премии Союза журналистов России и Академии свободной прессы.
